❼ 14+
❻ Галерея СарайЗритель оказывается в зале некого зловещего музея, будто бы теряет ориентацию. Музейная банкетка в центре экспозиции (blue velvet) позволяет присесть на неё, остановить время и бесконечно долго смотреть на картины, мерцающие в сумраке. Знаменитое кабаковское − «картины привезут завтра» − превращается в «картины никуда не увозили». Мы как будто оказываемся в замедленной съемке, звук становится невнятным мычанием, изображение медленно скользит по залу. Кинематографичность живописи Семичова / Кузьмина имеет связь с традициями некрореалистической школы, неоакадемизмом и многим другим, что было в Петербурге. Такая контекстуальная герметичность, искусство не для всех противоречат современному пониманию художественных практик. Священный огонь, горящий по четырем углам храма, почти масонская секта, круг посвященных, таинство, закрытость − онтологические свойства дуэта, его идеологическая суть. Верность живописи, что впоследствии подтвердилось сольными проектами авторов, здесь носит несколько пародийный характер, адресуясь то к 1920-м годам, то к Брейгелю, то к Рифеншталь. Знаки и символы становятся, с одной стороны, постмодернистской игрой, с другой, пережив постмодернизм, обретают новую серьёзность и актуальный смысл. Счастливые вдовы и землекопатели, священный огонь, вера в пустоту и беспросветность, сумеречное пространство, в которое нас погружает неожиданно обновившаяся живопись Семичова / Кузьмина, наполняют воздух отравленным брюсовским туманом. Отвращение как ощущение длительности бытия здесь присутствует в виде холодной гаммы и персонажей, действующих в пространстве вакуума или становящегося привычным удушья.